Ночь. Как же я люблю это время суток. Время, когда тебя никто не трогает. Ты никому не нужен. Только ты и твои мысли.
Что я буду делать, когда постарею и мое отражение в зеркале больше не будет радовать? Я не буду смотреть в зеркало — я буду смотреть на своих детей.
На вопрос о его отличии от большинства людей, Аристотель ответил: «Они живут для того, чтобы есть, я же ем для того, чтобы жить».
Ну что ж, хорошо, что мишенью оказалась я, а не более слабый человек.
Я участвовал в преобразовании моей эпохи. Я делал это посредством одежды, что, конечно же, не так значимо, как музыка, архитектура, живопись… Но это стоило того, и я делал это.
Не буду я душой кривить,
Я не готов поставить точку.
Ведь я. не смог тебя забыть,
А это значит, многоточие...
Я не пытаюсь запугивать людей перед боем. Это же бессмысленно. Я запугиваю людей в бою.
Думаю я, глядя на собрата —
пьяницу, подонка, неудачника, —
как его отец кричал когда-то:
«Мальчика! Жена родила мальчика!»
Понять-то я пойму! Но простить — это для меня слишком тяжёлая задача. Я лучше забуду.
— Вы очаровательны.
— Увы, не могу сказать о вас того же.
— Ну тогда сделайте, как я. Соврите.