Грустить мне нет ни смысла, ни причин,
Да вот грущу. Всерьёз и понемножку:
Чем больше узнаю иных мужчин,
Тем больше обожаю свою кошку.
Я знаю твёрдо: кошка не предаст
И не сбежит потом к другой хозяйке,
И жизнь свою за преданность отдаст,
Не так, как те, что звали меня"зайкой»
И спит со мной за то, что я кормлю,
И радуется моему приходу,
Мурлыкает за то, что я люблю,
И греет, как мужчина, в непогоду.
И не ворчит, когда я устаю,
Что ужин не готов и нету денег,
А песню замурлыкает свою
И тихо ляжет на мои колени
Ну, а когда ко мне придёт беда
И я грущу или, быть может, плачу,
Она меня порадует всегда,
Покажет мне, что очень много значу
В её кошачье жизни. И молчит.
И не уйдёт, когда я постарею
Чем ближе узнаю иных мужчин,
Тем кошку обожаю всё сильнее.
— Ольга Назаренко, 9 цитат
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ
Проснулась и думаю..."Господи, дай мне..." И остановилась... О чём просить Его?... Семья у меня есть... Друзья есть... Я слышу и вижу... Я ем и пью... Меня любят и я люблю... А что мне надо?... Вот что... "Боже, спасибо за всё"
Проснулась и думаю..."Господи, дай мне..." И остановилась... О чём просить Его?... Семья у меня есть... Друзья есть... Я слышу и вижу... Я ем и пью... Меня любят и я люблю... А что мне надо?... Вот что... "Боже, спасибо за всё"
Я тогда влюбилась как-то очень трезво и здраво: не то что вибрации и «ах, что со мной», а просто видишь, что человек — твой, и надо брать, без него ни счастья, ни, по большому счету, жизни не будет.
Тихо в церковь я зайду. За семью зажгу свечу. Тихо Бога попрошу: Береги их, я молю. А за себя я не прошу, да и просить не смею. Тебя, Господь, благодарю за всё, что я имею.
И в душу я свою врата закрыла.
Кому - то меня просто не понять.
Мне часто говорят, что я красива.
Мне б красоту на счастье обменять...
А жизнь моя... сложилась, как сложилась...
И на другую я её не променяю...
В ней, что должно было - случилось!
А дальше...? Дальше... поживу - узнаю!
Что я буду делать, когда постарею и мое отражение в зеркале больше не будет радовать? Я не буду смотреть в зеркало — я буду смотреть на своих детей.
Я постараюсь больше не звонить,
Не бредить по тебе в объятьях ночи.
И больше никому не говорить,
Что нужен ты, родной, мне очень-очень.
Я постараюсь больше не писать,
И слез не лить, подумав, что другая
Готова так же жадно целовать,
В любимых мне объятьях утопая.
Я постараюсь больше не мечтать,
Ведь ты не мой, а я всегда хотела,
Чтоб каждый день и снова, и опять
Твоя улыбка душу мою грела.
Я постараюсь больше не любить.
Таких, как ты, и правда очень много.
Но знаешь... никогда ведь не забыть
Тебя... такого самого родного...
Я люблю, когда ты говоришь со мной, мне нравится и то, что ты не всегда одобряешь мои поступки, и твоя резковатая оценка всего, что я делаю, и твоя аккуратная нежность. Я не знаю как, но я сделаю все для тебя.
Ничего не проси, ничего не жди и принимай все спокойно. Я так рассуждаю: «Что люди обо мне говорят или думают, меня не касается. Я такой, какой есть, и делаю то, что делаю, просто ради забавы — вот как устроена эта игра. Чудесная игра жизни на ее собственном поле. Здесь нечего выигрывать и нечего терять, здесь не надо ничего доказывать. Не надо выворачиваться наизнанку — чего ради? Потому что я по сути своей никто и всегда был никем». Это пришло ко мне лет десять назад во время глубокой депрессии, когда я сидел в одном римском отеле. Я повторял это про себя как заклинание. И с тех пор в моей жизни произошло много удивительных событий.