Цитаты в теме «блаженство», стр. 4 ▷ Socratify.Net

О как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней!
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней.

Полнеба охватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье,
Помедли, помедли, последний день,
Продлись, продлись, очарование!

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность.
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство, и безнадежность

Мистики считают, что поиск высшего блаженства и является целью человеческой жизни. Мы появляемся на свет именно для этого, и все страдания и боль земной жизни имеют смысл именно поэтому, что бы дать нам шанс испытать чувство бесконечной любви. Обретя божественную сущность, сможет ли человек удержать её? Если сможет -его ждет блаженство.

Блаженство тела состоит в здоровье, блаженство ума — в знании.

Если ты любишь, как я, бесконечно,
Если живешь ты любовью и дышишь,
Руку на грудь положи мне беспечно:
Сердца биения под нею услышишь.

О, не считай их! в них, силой волшебной,
Каждый порыв переполнен тобою;
Так в роднике за струею целебной
Падает влага горячей струею.

Пей, отдавайся минутам счастливым,-
Трепет блаженства всю душу обнимет;
Пей — и не спрашивай взором пытливым,
Скоро ли сердце иссякнет, остынет.

Блаженством было дожить до рассвета, но встретить его молодым – настоящее счастье.

Счастье на двоих Верим мы тому, что вечно:
Ни начально, ни конечно.
Знаем, что, когда настанет.
Кто наврёт, а кто обманет.

Если сердце молодое
Вдруг найдёт себе другое,
При разлуке в час свиданья
Пожелай ему молчанья.

Жить порою тяжко стало.
Без надежды, счастья мало.
То печальная разлука,
Миг — блаженства, месяц — мука.

Даже малым, небольшим
Счастьем надо дорожить.На двоих его делить.
Чтоб надежда не угасла,
Жизнь чтоб не прошла напрасно.

В душе померк бы день
И тьма настала б вновь,
Когда бы из души
Ушла совсем любовь.

Лишь тот блаженство знал,
Кто страстью сердце нежил.
А кто не знал любви,
Тот все равно что не жил.

Тот, кто когда-нибудь отчаянно хотел вернуться домой, знает, какое это блаженство — оказаться в собственной постели

Я понял, в чем состоит прелесть путешествия в одиночку: никто не может указать тебе, что твое ощущение блаженства беспочвенно.

Когда справедлив умирания закон,
О чем этот вопль, и рыдания, и стон?
К сей тайне извечной заказан нам путь,
За эту завесу нельзя заглянуть.
Но дверь ни пред кем не открылась досель.

Быть может, кончину ты благом сочтешь,
Блаженство в приюте ином обретешь...
Ведь если бы хищницу-смерть укротить,
То старых и юных земле не вместить.

Любим мы друг друга или нет?
Кажется: какие тут сомненья?
Только вот зачем, ища решенья,
Нам нырять то в полночь, то в рассвет?

Знать бы нам важнейший постулат:
Чувства, хоть плохие, хоть блестящие,
Теплые иль яростно горящие,
Все равно: их строят и творят.

Чувства можно звездно окрылить,
Если их хранить, а не тиранить.
И, напротив: горько загубить,
Если всеми способами ранить.

Можно находить и открывать
Все, буквально все, что нас сближает.
И, напротив: коль не доверять,
Можно, как болячки ковырять,

Именно все то, что разделяет.
То у нас улыбки, то терзания,
То упреков леденящий душ,
То слияние губ, и рук, и душ,

То вражда почти до обожания.
То блаженство опьяняет нас,
То сердца мы беспощадно гложем,
Осыпая ревностями фраз,

Но причем ни на день, ни на час
Разлучиться все-таки не можем.
Кто ж поможет разгадать секрет:
Любим мы друг друга или нет?

Мы расстаемся навеки; однако ты можешь быть уверен, что я никогда не буду любить другого: моя душа истощила на тебя все свои сокровища, свои слезы и надежды. Любившая раз тебя не может смотреть без некоторого презрения на прочих мужчин, не потому, чтоб ты был лучше их, о нет! но в твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоем голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым; ни в ком зло не бывает так привлекательно, ничей взор не обещает столько блаженства, никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном.

Вдруг бег замедляют стрелки и стук учащает сердце.
Я чувствую дрожь в коленках. Ты вроде не прочь согреться.
Мешается явь со снами Касаюсь сосками тела
И музыку волшебства мы, сплетаясь в порыве смело,

Вдвоем до потери пульса играем в постели ларго,
Срываясь порой на буйства, но вновь возвращаясь к такту.
И веря в пружин упругость, на пике играем престо,
Чтоб с жадностью рвать друг друга и нежить в момент блаженства.

А после блуждают пальцы твои по горячим точкам,
Кружатся в финальном танце Губами ты плавишь мочки
Ко мне в забытьи крадется вдруг мысль: а не это ль счастье?
Когда ты теплей, чем солнце, ласкаешь,

И каждый раз я в объятья твои бросаюсь,
Как в волны со скал отвесных,
Не думая и не каясь, —
И в теле своем мне тесно

До паники — под пытливым,
Сжигающим в пепел взглядом
Позиция? — Doesn't matter,
Когда ты, мой милый, рядом.

Нет в мире высшего блаженства,
Чем осознание пути,
Когда достигнув совершенства
Ты все же вынужден уйти,

Когда и сердцем и мышлением
Приемлешь равно мрак и свет,
Когда легчают сожаления
О пустоте минувших лет.

И нет лекарства в мире лучше
От страха стать золой в золе,
Чем уяснить, что ты лишь случай,
Прекрасный случай на земле,

Когда проводишь самых близких
В недосягаемую даль,
Когда уже не знаешь риска,
А лишь терпенье и печаль,

Когда войдешь два раза в реку,
На дне останешься сухим,
Когда прощаешь человеку
Его успехи и грехи,

Когда по взгляду и по вздоху
Поймешь, что сделалось с душой,
Когда тебе с другими плохо,
А им с тобою хорошо.

ДОЧЬ

Когда на небо синее
Глаза поднять невмочь,
Тебе в ответ, уныние,
Возникнет слово: дочь.

О, чудо светлолицее,
И нежен и высок, —
С какой сравниться птицею
Твой лёгкий голосок!

Клянусь — необозримое
Блаженство впереди,
Когда ты спишь, любимая,
Прильнув к моей груди.

Тебя держать, бесценная,
Так сладостно рукам.
Не комната — вселенная,
Иду — по облакам.

И сердце непомерное
Колышется во мне,
И мир, со всею скверною,
Остался где-то, вне.

Мной ничего не сказано,
Я не сумела жить,
Но ты вдвойне обязана,
И ты должна свершить.

Быть может мне заранее,
От самых первых дней,
Дано одно призвание —
Стать матерью твоей.

В тиши блаженства нашего
Кляну себя: не сглазь!
Мне счастье сгинуть заживо
И знать, что ты сбылась.

Баллада о перевёрнутых истинах

Лишь для забот нам отдых нужен,
Лишь от врага придет покой,
Лишь ворох сена — лучший ужин,
Лишь спящий — верный часовой.

К добру приводит лишь измена,
Лишь трус — заведомый смельчак,
Всего незыблемее пена,
И лишь влюбленный — не дурак.

Лишь призрак — смысл существования,
А всех почтеннее бандит,
Смех вызывает лишь страданья,
Молва лишь фарсом дорожит.

Оценка истинная — в лести,
Богат деньгами лишь бедняк,
В одном обмане сущность чести,
И лишь влюбленный — не дурак.

Лишь преступления не презренны,
Блаженство лишь среди хлопот,
Одни ничтожества священны,
Прекрасен лишь фальшивый плод.

Лишь мерзость славится по праву,
Лишь в непотребстве высший смак,
Одним печальным все забава,
И лишь влюбленный — не дурак.

Вот истин праведных орава:
Испуг и горе сердце нежат,
Лишь мелодичность ухо режет,
Лишь подлость — благородства знак,

Одни безумцы мыслят здраво
Но лишь влюбленный — не дурак.

Ну, что ж, входи, раз уж пришёл.
Да не смущайся. Я сама смущаюсь.
Переступи порог. Смелее. Хорошо.
Я так скучала, просто скрыть стараюсь.

Не надо объяснять мне ничего,
Ты лучше куртку вешай. Только тише.
От каждого движенья твоего
Я умираю. Подойди поближе.

Не разбивай словами тишину.
Она ценнее слов сейчас. Ты веришь?
Я так ждала тебя и я в твоём плену
Так смотришь жёстко и так мягко стелешь.

Не надо в спальню. Ни к чему
Я не люблю все эти покрывала.
Взлетаем, падаем, идём ко дну
И воздуха, и света нам так мало.

Как рыбы дышим, что на берегу
Лежат и смерти ожидают,
Блаженства миг продлю я, как могу,
Горю в твоём огне и не сгораю.

Мне всё равно, что завтра Здесь, сейчас
Я вся твоя. Люби меня, не думай.
Я одолела страх, пришёл наш час.
Давай используем его. Безумно.

Я долго не выдерживаю ни в театре, ни в кино, не способен читать газеты, редко читаю современные книги, я не понимаю, какой радости ищут люди на переполненных железных дорогах, в переполненных отелях, в кафе, оглашаемых душной, назойливой музыкой, в барах и варьете элегантных роскошных городов, на всемирных выставках, на праздничных гуляньях, на лекциях для любознательных, на стадионах – всех этих радостей, которые могли бы ведь быть мне доступны и за которые тысячи других бьются, я не понимаю, не разделяю. А то, что в редкие мои часы радости бывает со мной, то, что для меня – блаженство, событие, экстаз, воспарение, – это мир признает, ищет и любит разве что в поэзии, в жизни это кажется ему сумасшедшим, и в самом деле, если мир прав, если правы эта музыка в кафе, эти массовые развлечения, эти американизированные, довольные столь малым люди, значит, не прав я, значит, я – сумасшедший, значит, я и есть тот самый степной волк, кем я себя не раз называл, зверь, который забрел в чужой непонятный мир и не находит себе ни родины, ни пищи, ни воздуха

По воле сотворившего, не знаю,
Я предназначен аду или раю.
Вино, подруга, лютня - часть моя,
Тебе блаженства рая уступаю.

О невежды! Наш облик телесный - ничто,
Да и весь этот мир поднебесный - ничто.
Веселитесь же, тленные пленники мига,
Ибо миг в этой камере тесной - ничто!

Пусть нашей смерти радуется тот,
Кто сам от смерти может защититься.

Приехала к маме какое блаженство,
Любимый мой самый, родной дом из детства,
Где мне так комфортно, где сладко так спится,
Забыты заботы халатик из ситца

Приехала к маме душа отдыхает,
Пойдем за грибами, внутри замирает,
От счастья сияю, в лесу красотища,
Ведро спелых ягод чудесная пища

Приехала к маме на сердце спокойно,
С тобою расстаться, мне, мама, так больно,
И вновь я приеду, в мирок мой из детства,
Где райские земли, где море блаженства.