Цитаты в теме «корабль», стр. 4 ▷ Socratify.Net

— Известно, баба на корабле — к большой беде.
— Не возьмем ее — будет хуже.

Три вещи непостижимы для меня, и четырех я не понимаю: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря и пути мужчины к девице.

Сама жизнь - это долгое путешествие по морю. Дети, дочери и сыновья, в этом морe плывут как корабли.
Господь построил для них гавань и создал маяк. Отец служит гаванью, а мать - маяком. И именно поэтому Бог через родителей, посылает им бури, чтобы укрепить дух и преодолеть страх. В этом и заключается бесценность родителей и Bеры в Господа нашего.

— Я встречал их в прошлое Рождество.
— Правда?
— Ну такой большой космический корабль над Лондоном. Не заметила?
— Ну-у, я была не совсем трезвая.

Некоторые люди научились использовать ветра неприятностей, чтобы управлять кораблём жизни."Опыт - это не то, что случается с человеком, это то, что человек делает с тем, что с ним случается".

Сейчас мы вживлены в систему, называемую социумом. Пройдет пара сотен лет, и нас начнут вживлять в космические корабли и шлифовальные станки. Апогей эффективности труда. Максимальная польза обществу. Обществу полуживых механизмов

Море завораживает, море убивает, волнует, пугает, а ещё смешит, иногда исчезает, при случае рядится озером или громоздит бури, пожирает корабли, дарует богатствами не дает ответов; оно и мудрое, и нежное, и сильное, и непредсказуемое. Но главное — море зовёт.

Все мы – умалишённые грешники на едином вселенском корабле, и корабль этот вот-вот утонет.

Обыкновенно люди считают мысль чем-то маловажным, потому они очень мало разборчивы при принятии мысли. Но от принятых правильных мыслей рождается всё доброе, от принятых ложных мыслей рождается всё злое. Мысль подобна рулю корабельному: от небольшого руля, от этой ничтожной доски, влачащейся за кораблём, зависит направление и, по большей части, участь всей огромной машины.

Обязанности короля: благословлять корабли, злоупотреблять властью, целовать детей.

Корабль, выходящий в море, либо плывет, либо тонет.

Корабль, который привез библию, привез и ром.

Женщина всегда чуть-чуть, как море.
Море в чем-то женщина чуть-чуть.
Ходят волны где-нибудь в каморке,
Спрятанные в худенькую грудь.

Это волны чувств или предчувствий.
Будто бы над бездной роковой,
Завитки причесочки причудной
Чайками кричат над головой.

Женщина от пошлых пятен жирных
Штормом очищается сама,
И под кожей в беззащитных жилках
Закипают с грохотом шторма.

Там, на дне у памяти, сокрыты
Столькие обломки — хоть кричи,
А надежды — радужные рыбы
Снова попадают на крючки.

Женщина, как море, так взывает,
Но мужчины, словно корабли,
Только сверху душу задевают —
Глубиной они пренебрегли.

Женщина, как море, небо молит,
Если штиль, послать хоть что-нибудь.
Женщина — особенное море,
То, что в море может утонуть.

Он с удивлением подумал о том, что боль и страх биологически бесполезны, подумал о вероломстве человеческого тела, цепенеющего в тот самый миг, когда требуется особое усилие. Он мог бы избавиться от темноволосой, если бы сразу приступил к делу, но именно из за того, что опасность была чрезвычайной, он лишился сил. Ему пришло в голову, что в критические минуты человек борется не с внешним врагом, а всегда с собственным телом. Даже сейчас, несмотря на джин, тупая боль в животе не позволяла ему связно думать. И то же самое, понял он, во всех трагических или по видимости героических ситуациях. На поле боя, в камере пыток, на тонущем корабле то, за что ты бился, всегда забывается – тело твое разрастается и заполняет вселенную, и даже когда ты не парализован страхом и не кричишь от боли, жизнь – это ежеминутная борьба с голодом или холодом, с бессонницей, изжогой и зубной болью.

Я устал, я хочу тебя видеть сегодня, сейчас,
Я хочу на себе ощущать твои теплые, нежные руки,
Ну скажи, ты хотела вернуться хоть раз,
Сократив хоть на миг бесконечное время разлуки?

Я устал без тебя. Телефон твой все время молчал,
Непрерывно взрываясь звонком среди дня, среди ночи,
И на Млечном Пути я твой облик знакомый искал
Среди звездных, полночных, задумчивых строчек.

Я устал, ты поверь, я действительно очень устал,
Появись из звезды, из зари или лунного света,
Возвратись как корабль, как любовь, как мечта,
Награди за часы и минуты без сна и ответа.

Я устал ты не знаешь, как тяжко любить мне тебя без тебя,
Как не слышать твой голос становится тяжкою пыткой,
Позвони, я прошу, позови к телефону меня,
Награди поцелуем, словами, лукавой улыбкой.

Этот город называется Москва.
Эта улочка, как ниточка, узка.
Эта комната - бочонок о два дна.
И сюда приходит женщина одна.

Меж ключиц её цепочка дивных бус,
Он губами знает каждую на вкус,
Он срывает их, как капельки с листа,
А она стоит, как девочка, чиста.

Это чёрт её придумал или Бог?
Это бредил ею Пушкин или Блок?
И кому была завещана в века
Эта смуглая, точеная рука?

Эти чёрные, печальные зрачки
Открывали все засовы, все замки.
Ей подвластны все дворцы и все дома -
Это входит в дом к нам Истина сама.

Изгоняли её с тронов короли.
Увозили в кругосветку корабли.
Оставались караулить берега
Ложь-разлучница, распутница-деньга!

А она ломала руки о ключи
И срывала цепи бусинок с ключиц,
И лежали они, весом в шар земной,
На прямых ладонях Истины самой.

Лошади умеют плавать,
Но не хорошо, не далеко,
Глория по-русски значит слава,
Это вам запомнится легко.

Шел корабль своим названием гордый,
Океан старались превозмочь,
В трюме добрыми мотая головами,
Лошади томились день и ночь.

Тыща лошадей, подков четыре тыщи,
Счастья людям вы не принесли,
Мина кораблю пробила днище,
Далеко-далеко от земли.

Люди сели в шлюпки, в лодки сели,
Лошади поплыли просто так,
Как же быть и что же делать, если,
Места нет на лодках и плотах.

Плыл по океану рыжий остров,
В синем море остров плыл гнедой,
Лошадям казалось плавать просто,
Океан казался им рекой.

Но не видно у реки той краю,
На исходе лошадиных сил,
Вдруг заржали кони возражая,
Тем, кто в океане их топил.

Кони шли на дно и ржали, ржали,
Все на дно покуда не ушли,
Вот и все, но все-таки мне жаль их,
Рыжих, не увидевших земли.

Не смотри на неё луноликую не смотри
Как в постели её тонут викинги корабли
Как смеётся целует в бокал добавляет лёд
Как танцуя в рубашке смирительной-небо рвёт

У неё после лета похмелье — осенний сплин
Она блюз она джаз она крепкий без соды джин
Если хочешь узнать как зовут не читай имён
Ни на каменных фресках ни в ликах святых икон

Верь не верь, а сентябрь до золы прогорел. остыл.
А она согревая собою всё жгла мосты
Ветер северный в спину швырял ей то дождь то снег
Город спал и не знал, что с утра он почти ослеп

Не смотри на неё солнце ликую не смотри
Там по небу дрейфуют в оранжевом — корабли
И смеётся поёт та, что в яд добавляет мёд
И танцуя рубашку последнюю с тела рвёт.

Признавайтесь в любви, даже если боитесь отказа,
Даже если на все сто процентов уверены в нём.
Говорите смешные слова и нелепые фразы,
Озаряйте обыденность тусклую ярким огнём.

Признавайтесь в любви, не жалея ни слов, ни эмоций.
И не бойтесь остаться, растратив себя, на мели.
В жизни, кроме любви, нет других маяков, карт и лоций.
А без них кораблям никогда не достигнуть земли.

Признавайтесь в любви тем, кто нужен вам, дорог и близок.
(Лучше сделать, чем плакать, что мог, но, увы, не успел.)
Исполняйте мечты и, смеясь, потакайте капризам,
А малыш-купидон по колдует над меткостью стрел.

Признавайтесь в любви, не пытайтесь скрывать её в сердце.
Не страшны холода, если вы отдаёте тепло.
Если вашим огнём удалось хоть кому-то согреться,
Вы поймёте когда-нибудь, как вам в любви повезло.

— В мире есть люди, которые изучают железнодорожные расписания и делают это дни напролет. Другие строят из спичек метровые корабли. И нет ничего удивительного, что в этом мире кому-то захотелось узнать тебя ближе.
— Из любопытства? — странно спросила Наоко.
— Может, и так. Нормальные люди называют это дружелюбием или чувством любви. Тебе нравится называть это чувство любопытством — я не против.