Цитаты в теме «откровенность», стр. 3 ▷ Socratify.Net

Никогда не доверяйте своих тайн тому, кто не способен их воспринять, кто не испытывал мук, подобных вашим. Ваша откровенность смутит его, и полную чашу страданий Вам придется испить в одиночестве.

Откровенность — единственный способ разговаривать с кем угодно, когда вы становитесь настолько близки, что живёте в шкуре друг друга.

Вот Лимонов надрывался шокировать, как он негру минет на помойке делал — ошарашил: уровень откровенности непривычный; у всех метро продавали. Европейская культура Хотя французскую любовь придумали, сами они полагают, французы, но если бы Бодлер описал на уличном арго, как он делает минет Рембо, французы бы сильно удивились.

откровенность тоже может быть ловушкой.

– Я не прошу вас об откровенности, Магнус
– Простите, но вы ее никогда и не получите, м-р Вандергуд.

Да, легко не будет, я ведь с самого детства с экспертами не разговаривал. В то время я ещё говорил им правду и не понимал, какой вред может принести откровенность. Зато теперь понимаю.

Многие люди, открыв кому-то душу под влиянием момента, потом сожалеют о своей откровенности — этот человек знает о твоей слабости, и осознавать это неприятно.

Откровенность имеет свои пределы, за которыми она считается опрометчивостью.

ЗЛОСЛОВИЕ - это откровенность злых людей.

Откровенность — это умение лгать прямо в глаза.
Тяжелее всего дается легкость.

Все это и умно и глупо.
Умно, что ваша откровенность явила ваше благородство.
Но глупо думать, в самом деле, что буду глупой также я.
И брошу вас, когда есть средство возвысить вас из низкой доли.
Ведь не в величии наслаждение.
А в том чтобы душа могла осуществить свою надежду.

Груз робости и социальных условностей спадает с их плеч по мере того, как они напиваются Внезапно им становится очень легко высказываться по любому поводу, а в особенности по поводу вещей сложных, болезненных, личных, о чем не расскажешь даже самым близким людям: в этом состоянии слова срываются с языка сами собой, а затем чувствуешь огромное облегчение. Назавтра они будут краснеть от одного только воспоминания о сказанном. Они будут жалеть о своей откровенности, кусать пальцы от стыда. Но — слишком поздно: незнакомым людям уже известно о них все, и остается только слабая надежда на то, что при следующей встрече они сделают вид, что не узнали их.

Он приезжает как турист, и я встречаю его всегда случайно. На этот раз он с особой откровенностью сообщает мне, что чувствует себя превосходно и испытывает ощущение легкости, которую он непрестанно осознает. В ответ я говорю, что его здоровье внушает мне сомнение, ибо постоянно замечать, что оно у тебя есть, — это ненормально, и что настоящее здоровье никогда не ощущается. Не доверяйте своему хорошему самочувствию, — пожелал я ему на прощанье. Не стоит добавлять, что с тех пор я больше его не встречал.

Прошу, прости за откровенность.
Бутоном нежным раскрываясь,
На трон я воздвигаю верность.
Прошу, прости за откровенность.

Прости меня за мою верность ,
За преданность моих желаний.
Лишь одному дарю я нежность.
Прости меня за мою верность.

Прости за искреннюю нежность
И за безбрежность моих чувств.
В любви надежда – неизбежность.
Прости за искреннюю нежность.

Прости, прошу, за веру в чудо,
За радость ее бурных проявлений,
За веру в наше «обоюдо-».
Прости, прошу, за веру в чудо...

В любви мы постигаем вечность
В любви, с надеждою и верой.
Забыв про жизни скоротечность,
Себя находим бесконечность...

Свечи погашены,
Шторы задёрнуты — поздно,
Тает в бокале последний
Глоточек луны

Хочется слабости,
В кои-то веки — серьёзно,
Хочется сна,
Где случайности — предрешены.

Мягкой ладонью в ладонь твою,
Тёплую — здравствуй
Робость улыбки, ревнуя,
Слизнут зеркала.

Сон — это сон. Хочешь власти?
Пожалуйста — властвуй!
Жданной, нежданною —
Не испугалась пришла

Ночь подчиняется
Самым безумным законам,
Я протестую, я против
Ненужных раз лук!

Сонно-безропотно,
Нежно-доверчиво, стоном,
Прикосновением губ,
Откровенностью рук

Я растворяюсь в тепле
Твоём снова и снова,
Это лишь сон, а во сне
Мне не жалко огня Слово «хочу» —

Это самое сложное слово,
Слово, дающее право тебе на меня.

От экрана исходит свет.
Там пронзительных строчек ряд.
Совпадение вкусов — бред.
Понимание друг друга — яд.

Этот яд прямо в кровь течёт.
От него гудит голова.
Но читаешь и видишь: чёрт,
Как близки мне его слова!

Развивается диалог.
Раскрывается человек.
Откровенность сбивает с ног,
А потом поднимает вверх.

За словесной чужой «пургой»
Вдруг лица различишь черты
И узнаешь, что тот, другой,
Той же болью болит, что ты.

И, почувствовав в нём родню,
К нему рысью помчит душа!
Только я её приструню,
И она перейдёт на шаг

Мной затвержен давно урок:
Не ловить никого во ржи,
Не искать за рядами строк
Виртуальные миражи.

Полная откровенность портит даже самые добрые отношения.
Искренность больше уместна в отношениях со своим внутренним богом — с собой, то есть.
Не всякий другой примет-выдержит, достоин, способен, ect. Отягощать не стоит,
как и сковывать чужую волю откровениями в порыве.
Что может быть прекраснее и гармоничнее своей территории?
Место сокровенному именно там.
Даже у самого крепкого камня бархатное сердце.
Оно нуждается не в оголении, а в защите.
Близкие люди такие же — с мягким бархатом внутри.
Отягощать не стоит, только беречь.
И в себе.

— Знаешь, есть две вещи, которые могут здорово помочь в такой ситуации.
– Какие? – Меламори смотрела на меня, открыв рот. Кажется, моя откровенность здорово ее огорошила.
– Во-первых, собственное ослиное упрямство. Чего только не сделаешь назло Неважно кому или чему, лишь бы назло! А у тебя этого самого упрямства побольше, чем у меня, будь уверена!
– Может быть! – Обрадовалась Меламори. – А что во-вторых?
– А во-вторых – судьба, – я смущенно пожал плечами. – Звучит немного высокопарно, да? Но когда у судьбы имеются на наш счет какие-то планы, она находит средства заставить нас действовать в соответствии с ее сценарием. Если тебе зачем-то нужно уехать в Арварох, судьба будет настойчиво подбрасывать тебе эту возможность раз за разом, пока ты не поступишь так, как она хочет. И еще эта злодейка имеет привычку сгущать тучи на нашем личном небе, когда мы сопротивляемся ее уговорам. Видишь, ты всего один раз отказалась поступать так, как она считает нужным, и твоя жизнь уже стала гораздо менее приятной, чем прежде Судьба умеет уговаривать. А в тех редких случаях, когда ей это не удается, она просто убивает ослушника Там, где я родился, говорят: «Судьбы ведут того, кто хочет, и влачат того, кто не хочет». Так оно и есть. Только влачат они зачастую уже бездыханную тушу дурака, упустившего свой единственный шанс

Начнём с криминальной субкультуры литературоведов.
Её преступная сущность очевидна и легко доказуема. Настораживает уже тот факт, что литературоведение ничем не способно помочь автору. Эта лженаука не имеет ни малейшего отношения к процессу писанины и годится исключительно для разбора законченных произведений. Или, скажем, не законченных, но уже намертво прилипших к бумаге и утративших способность к развитию.
Знаменательно, что сами литературоведы опасаются иметь дело с живыми авторами, дабы тайное надувательство не стало явным. < >Как провозгласил однажды в припадке циничной откровенности мой знакомый, ныне завкафедрой литературы: «Выпьем за покойников, которые нас кормят! » < >
Ещё в меньшей степени литературоведение необходимо простому читателю. Этот тезис я даже доказывать не намерен. Скажу только, что читающая публика для учёных мужей и жён – не менее досадная помеха, чем автор, поэтому всё, что публике по нраву, изучения, с их точки зрения, не достойно.
Итак, городская субкультура литературоведов криминальна уже тем, что никому не приносит пользы, кроме себя самой, то есть паразитирует на обществе и тщательно это скрывает.
Способ мошенничества отчасти напоминает приёмы цыганок: неустанно убеждать власти в том, что без точного подсчёта эпитетов в поэме Лермонтова «Монго» всё погибнет окончательно и безвозвратно, а запугав, тянуть потихоньку денежки из бюджета. Навар, разумеется, невелик, с прибылями от торговли оружием и наркотиками его сравнивать не приходится, но это и понятно, поскольку литературоведы в уголовной среде считаются чуть ли не самой захудалой преступной группировкой. Что-то среднее между толкователями снов на дому и «чёрными археологами».
Само собой, изложив просьбу раскошелиться в ясных доступных словах, на успех рассчитывать не стоит. < > Поэтому проходимцами разработан условный язык, специальный жаргон, употребляемый с двумя целями: во-первых, уровень владения им свидетельствует о положении говорящего во внутренней иерархии, во-вторых, делает его речь совершенно непонятной для непосвящённых. Последняя функция создаёт видимость глубины и производит на сильных мира сего неизгладимое впечатление. Услышав, что собеседник изучает «гендерную агональность национальных архетипов», сомлеет любой олигарх, ибо сам он столь крутой феней не изъяснялся даже на зоне.
Глядишь, грант подкинет.

Ничто не убивает хорошие отношения быстрее, чем полная откровенность.