Цитаты

Цитаты в теме «сад», стр. 7

Так здорово выйти на солнцем согретую улицу и просто представить, что я в этом городе — первая, и в брызгах фонтана с тобой целоваться и жмуриться — от длинных ресниц и еще от чего-то, наверное И снова по парку, в обнимку и яблоко — поровну, и белки — смешные, воланчик забрался на дерево, я тоже полезу коленки ободраны здорово! Мне так интересно, я снова во что-то поверила Мы кольца не носим Пойдем и распишемся заново? А лучше еще промотаем — до взгляда случайного. Мы будем стесняться знакомиться с нашими мамами, я снова сбегу — на последнем трамвае — встречай меня! Уедем на море, в Латинском квартале укроемся и, сидя в саду, имя сыну придумаем славное Давай помечтаем, как все в нашей жизни устроится. Забудь о других, ты же знаешь, что мы — это главное. Мы рядом сто лет, и давно все привычки изучены. Любовь — это флюгер — на месте, но в разные стороны. Мы часто друг друга своей невозможностью мучили
Пойдем погуляем, на улице, правда, так здорово!
Мой дар иссяк, в мозгу свинец,
И докурилась трубка.
Желудок пуст. О мой творец!
Как вдохновение хрупко!

Перо скребет и на листе
Кроит стихи без чувства.
Где взять в сердечной пустоте
Священный жар исскуства?

Как высечь мерзнущей рукой
Стих из огня и света?
О Феб, ты враг стряпни такой,
Приди согрей поэта!

За дверью стирка. В сотый раз
Кухарка заворчала.
А я — меня зовет Пегас
К садам Эскуриала.

В Мадрид, мой конь!- И вот Мадрид.
О, смелых дум свобода!
Дворец Филипппа мне открыт,
Я спешился у входа.

Иду и вижу: там, вдали,
Моей мечты создание,
Спешит принцесса Эболи
На тайное свиданье.

Спешит в объятья принца пасть,
Блаженство предвкушая.
В ее глазах — восторг и страсть,
В его — печаль немая.

Уже триумф пьянит ее,
Уже он ей в угоду
О дьявол! Мокрое белье
Вдруг шлепается в воду!

И нет блистательного сна,
И скрыла тьма принцессу.
Мой бог! Пусть пишет сатана
Во время стирки пьесу!
Я верила когда -то в то, что мир жесток, и думала, что он к нам беспощаден, пыталась я найти спокойный уголок,идя цепочкой из вершин и впадин. Хотела удержать удачу я тогда, и контролировать умом свои желанья. Всегда боялась я,что упаду до дна, боялась, что не хватит понимания. А сейчас я верю, мир мой справедлив, и жизнь моя меняется со мною, и с каждым днем всё более красив,он расцветает словно сад весною. Теперь я вижу счастье и любовь,они и раньше шли со мною рядом, но я боялась потерять контроль, и не могла я отыскать их взглядом. А радость словно раннею весной, ответит мою жизнь, окутает теплом,ведь счастье -это дар,полученный душой, что принимает с благодарностью его в свой дом. Теперь я доверяю жизни и любви, я принимая мир таким, какой он есть, я знаю, что не властна над людьми, свободной начинаю путь свой здесь. И отпускаю с миром старые надежды, и пусть они теперь останутся вдали, освобождаю я для лучших мыслей место, и обретаю с верой новые мечты!
- "Где при заходе солнца тени тянутся вдаль по бесконечной одинокой прерии» Я вспомнил: это место, "где стада бизонов медленно бредут, простираясь на многие мили»
Темная масса слева постепенно обрела форму. Выделился громадный бизон американских прерий. Не на родео, не на выставке рогатого скота, не на обратной стороне никелевой монетки, а здесь, перед ними стояли эти животные, опустив рогатые головы, покачивая мощными спинами-знак Таро, неудержимое плодородие весны, исчезающее в сумерках в былое, в прошлое-вероятно, туда «где мелькают колибри».
Рендер и Эйлин шли по великой равнине, луна плыла над ними. Наконец они дошли до противоположного конца страны, где большие озера, другие ручьи, мосты и другой океан. Они прошли через опустевшие фермы, сады и двинулись вдоль воды.
- "Где шея долгожителя-лебедя изгибается и поворачивается», - сказала она, глядя на своего первого лебедя, плывущего по озеру в лунном свете.
Если жена твоя, стала вдруг сукой,
Значит мужик — ты еще тот кобель,
Лаять устав, в один день станет стервою,
И выклюет мозг твой гнилой.

Если жена твоя, стала вдруг жабой,
Значит, как жлоб — экономишь на ней,
И носит жена свою старую шкуру,
Крутясь, словно белка прислугой твоей.

Если жена твоя стала змеею,
Значит ты сам хладнокровный тот гад,
Который расчетливо, меняя окраски
Вполз в душу её, разорив райский сад.

Если жена твоя, стала вдруг колкой,
Колючей и замкнутой, пыхтит словно ёж,
Значит изранил её душу ты тонкую,
Покрыв шипами иммунитета на ложь.

Если жену называешь ты курицей,
Значит ты сам тот петух,
Которому яйца снесет — не задумываясь,
Коль скажешь об этом ей вслух.

Если жену свою, назвал ты коровою,
А женщину телкой или глупой овцой,
То ты не мужик, а бычье хомовитое,
И баран, у которого грязный язык.

Ведь брал ты её своей зайкой пушистою,
И что изменилось теперь?
Вдруг стала она для тебя неудобною,
Ищи ты причины в себе, а не в ней.

Назови жену свою — Солнышком ясным,
И согреет душевным теплом,
Назови Любимой, Желанной, Единственной
И почувствуй всю нежность её и любовь.